Зыбучие пески – иллюзия покоя,
Лишь шелест ветерка над кромкою песка.
Как будто нет вокруг страдания и горя,
Как будто воцарилась над миром тишина.
Баюкает умы спокойная картина:
Как в море легкий бриз колышет гладь песка.
И тяжелеют веки, дремота охватила,
Клонится ко сну усталая Глова.
Когда бушуют штормы, могучие стихии,
Тогда в борьбе суровой, поверьте, не до сна.
И думаем о том, как в дикой буре выжить,
Но вот она, желанная, открылась тишина.
О, друг, скорей проснись! Горит сигнал: «Опасность!»
В той мнимой безмятежности лукавый враг сокрыт.
Ногой не оступись в зыбучее пространство
Затянут с головой коварные пески.
О, скольких поглотило, не бодрствующих, спящих,
На веки покоренных лукавым миражем.
И лишь один Христос дает нам настоящий
Покой. Но только в сердце, а не в борьбе с грехом.
Беги же прочь от сна, беги без промедленья,
Туда, вверх, на Голгофу, где был Христос распят.
Молись и плачь, взывай, склонив пред ним колени.
И помни об опасность: Ты можешь жизнь проспать.
Елена Викулина,
г.Армавмр,Россия
Мне 38 лет.К Богу я обратилась с покаянием почти 10 лет назад,тогда же приняла крещение.У меня трое детей.Старшей дочке почти 20 лет,сыну 8 лет,а младшей дочке всего 4 года.Без Иисуса не представляю себе жизни. e-mail автора:Vikulina_ed@mail.ru
Прочитано 9206 раз. Голосов 2. Средняя оценка: 4,5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
